По немецким стопам

Айжан Шалабаева

Издание «Эксперт Казахстан» № 281

Кризис ударил по рукам многих предпринимателей, заигравшихся с кредитами. В результате в последние годы одна за другой стали банкротиться, исчезать, сжиматься компании. В этой ситуации те бизнесмены, которые смогли остаться на плаву и сохранить свое предприятие, пришли к осознанию того, что нужно вообще отказываться от кредитов.

Самозапрет на займы

Финансовая политика многих относительно небольших, но при этом успешных континентальных европейских компаний (немецких, финских) с оборотом до миллиарда долларов в год, предписывает обращаться за кредитами или проводить эмиссию облигаций только в исключительных случаях. Значительная же часть казахстанских предпринимателей привыкла при возникновении любой перспективы идти в банк за займом. Причем кредитоманией болели не только застройщики и финансисты, но и компании, которые, казалось бы, имеют четкую стратегию развития, грамотный менеджмент, выпускают хорошую продукцию или оказывают полезную услугу. Например, торговые компании Sulpak, «Арзан», пищевые «Вита», «Раимбек». И таких компаний в Казахстане много.

Однако есть бизнесмены, которые целенаправленно отказываются от кредитов. Они предпочитают изыскивать именно внутренние резервы. Причем речь не всегда идет о компаниях с испорченной кредитной историей и без весомых залогов. «Мы никогда не брали кредитов и не собираемся этого делать. Пока нам хватает собственных средств», — сказал «Эксперту Казахстан» коммерческий директор ТОО SAT Glass Сункар Карабалин. Сеть кофеен Black&Brown также предпочитает развиваться исключительно за счет собственных средств, а за кредитами идти в банк лишь в крайних, безвыходных случаях. По словам гендиректора сети Илоны Рымжановой, дело не только в высоких процентных ставках и не совсем адекватных требованиях банков к заемщикам, а в том, что она не хочет постоянно чувствовать висящий над ней дамоклов меч в виде долговых обязательств. Хотя, по ее признанию, всегда есть соблазн изъять часть средств из оборота, но собственники Black&Brown все же выбирают реинвестирование.

Аналогичное мнение у гендиректора Profipack Дмитрия Громова: «Кредит лучше вообще никогда не брать. Тем более в последнее время, так как предлагаемые банками условия и процентные ставки просто неподъемны». По мнению директора IT-компании КСС Руслана Пушилина, вопрос о кредитовании бизнеса нужно рассматривать через риски, а не случаи, когда кредит компании в принципе недоступен. Главный риск в нашей стране, по его словам, неплатежи заказчиков, к этому не только провоцируют, но и поощряют законодательство, налоговая политика и исполнительная власть. «Основываясь только на этом, самоотказ от кредитования вполне объясним. Ну а если все же неплатежи не причина для отказа от привлечения средств, то обращаться в банк нужно не для увеличения оборотных средств основной деятельности, ставя под угрозу всю деятельность, а под конкретный проект. Причем с учетом того, что риск будет в разы меньше прибылей от основной деятельности», — поясняет г-н Пушилин.

Выставили за дверь, лезь в окно

Прежде чем привлекать деньги, по словам аналитика консалтинговой компании «Стенли Соммерсби» Кристофа Чанса, компании нужно оценить собственные средства. Далее разработать детальный финансовоинвестиционный бизнес-план. Лучше всего, по словам аналитика, если компания решает кредитоваться, когда доля ее собственных финансов от общей суммы не превышает 40%, а показатель IRR (внутренняя норма доходности. — «ЭК») выше 40%. «Такое решение является финансово оправданным, если учитывать финансово-экономическую ситуацию в России. Так уж исторически сложилось, что большинство проектов требуют не более 75% от общей суммы инвестиций в первый инвестиционный год (если не учитывать инвестиции в маркетинг). Это означает, что 40—50% от суммы всех инвестиций должно хватить на более чем полгода. А при указанном IRR через полгода указанный объем инвестиций должен будет стоить на 10—15% больше, что само по себе приведет к мнимому удешевлению проекта», — развивает свою мысль г-н Чанс. Таким образом, продолжает консультант, можно вывести, что на начальной стадии и в первую пару месяцев начала проекта достаточно всего 10—15% от суммы инвестиций, для того чтобы из стадии project перейти в develop и инвестиционная привлекательность самого проекта выросла.

«Если говорить о каналах привлечения средств, то классический коммерческий банк является последним местом, куда стоит пойти за деньгами. Первым же источником пополнения инвестиционного фонда компании является продажа векселей своим сотрудникам, далее идут займы под облигации, венчурные инвестиции и фонды научно-технологического перевооружения», — перечисляет все возможные вариант Кристоф Чанс. Привлечение таких инвестиций, по его словам, более ликвидно для компании и не несет жестких сроков выплат займов, что существенно улучшает инвестиционную привлекательность проекта, так как фактически у него не появляется долговых обязательств перед кредиторами. Да, есть ответственность перед инвесторами, но это совсем другое.

Также, по совету г-на Чанса, стоит попробовать найти гранты или варианты льготного кредитования в банках развития. «Когда все эти способы будут исчерпаны, придется обратиться к дружественным конкурентам с предложением соинвестирования. Лишь в крайнем, безвыходном случае стоит обращаться в инвестиционные и коммерческие банки», — отмечает эксперт. Причем аналитик «Стенли Соммерсби» рекомендует рассматривать кредитование исключительно в рамках технологического соинвестирования лишь тем компаниям, у которых срок реализации проекта не более 3 месяцев, а окупаемость — более 12. «С одной стороны, это будет кредитование под ничтожный процент — 1—7%, с другой стороны, компания получит готовый (построенный/налаженный/запущенный) объект инвестирования по стоимости гораздо ниже запланированной. Поэтому обращаться в коммерческий банк имеет смысл только тогда, когда сумма собственных средств менее 10%, а срок реализации проекта короткий», — подчеркивает он.

Кто не рискует, тот не пьет шампанское

Опыт традиционных европейских компаний в области привлечения кредитов неоднозначен. Такое мнение «Эксперту Казахстан» высказал партнер ИКФ «Альт» Дмитрий Сироткин. «Консервативный подход ведет к минимизации рисков и повышению финансовой стабильности компаний, но также и к сдерживанию роста бизнеса. Поэтому целесообразность такого подхода следует оценивать с точки зрения стратегических целей, поставленных перед компанией. Если для такой компании рост на 1—3% в год стратегически приемлем, то и особых потребностей в заемном капитале, как правило, нет». Однако, по словам аналитика, «бюргерский подход» к ведению бизнеса обернулся для многих средних европейских компаний потерей интересных возможностей развития на мировом рынке и достаточно частыми случаями их поглощения более агрессивными американскими и азиатскими игроками.

Следует также отметить, продолжает г-н Сироткин, что на практике успешно применяются прикладные инструменты, позволяющие оценить сравнительную эффективность использования собственных и заемных средств, а также оптимальный объем займа. «Хотя в случае принятия решений по ключевым для компании инвестиционным проектам рекомендуется опираться не только на набор финансово-экономических показателей, но и на стратегический анализ. В некоторых случаях достаточно рискованные проекты обеспечивают компании стратегический прорыв на рынке, а отказ от их реализации оборачивается стагнацией». Что ценно для компаний из постсоветских стран в консерватизме европейских компаний, по мнению партнера «Альта», так это привычка не надеяться на финансовый и стратегический авось при принятии решений о финансировании своих проектов. «В кризис именно такой авось-подход привел к банкротству и стагнации немалого числа компаний», — заключает он.

Четко видеть поток денег

Для начала, как отмечает управляющий Mossa Group Евгений Павловский, необходимо понять, нужно ли вообще инвестировать. «Должно быть понимание, что данный инвестпроект создаст добавленную стоимость компании. Для этого необходимо иметь макро- и микрооценку среднесрочной и долгосрочной привлекательности рынка (темпы роста, емкость, отраслевую маржу рынка или сегмента рынка, куда планирует инвестировать компания). А также понимать, за счет каких преимуществ компания сможет извлекать прибыль с этого рынка. Она должна быть выше затрат на инвестируемый (используемый) капитал», — перечисляет г-н Павловский. Затем, рассказывает он, нужно смоделировать несколько сценариев развития событий через вероятность вывести средний результат. Отталкиваясь от детального прогноза объема продаж (что, кто, кому и как), выручки, прибыли, инфляции, придется рассчитать денежные потоки и оценить эффективность проекта. То есть рассчитать свободные денежные потоки (FCF), экономическую прибыль (EP), темпы роста (g) и средневзвешенные затраты на капитал (WACC). Далее, по словам Евгения Павловского, используя формулу Гордона, нужно оценить новую внутреннюю стоимость компании, сравнить ее с существующей и сделать выводы. Так же можно рассчитать NPV (чистая текущая стоимость. — «ЭК») и IRR проекта.

«Если ответ на первый вопрос есть, необходимо оценить объем необходимых инвестиций относительно существующего бизнеса (размер бизнеса и его эффективность относительно требуемых инвестиций)», — отмечает эксперт. Соотношение, по словам управляющего Mossa Group, определяется в зависимости от проекта, но желательно, чтобы в случае наихудшего результата существующая доходность бизнеса перекрывала расходы по обслуживанию долга. То есть любой новый инвестпроект не должен ставить под угрозу существование компании в случае полного провала этого проекта. «Поэтому очень важно оценить общее соотношение собственных и заемных средств, инвестированных в компанию. Конечно, меньше всего рисков, когда заемные средства отсутствуют в компании, но это неэффективно. Собственный капитал всегда дороже заемного! Поэтому нужен разумный баланс рисков и эффективности. В США нормальным считается соотношение 30% собственного и 70% заемного, в Европе — 50/50», — рассказывает Евгений Павловский.

Но это как «средняя температура по больнице», требуется персональный подход. В периоды кризисов эти параметры смещаются в сторону собственного капитала.

«Минимальным участием компании в проекте обычно считается 30%, но на это редко идут банки. Обычно все определяется ликвидностью залогов и существующими, а также будущими денежными потоками», — отмечает управляющий Mossa Group.

Любые компании и их инвестиции, как отмечает г-н Павловский, существуют не ради самих инвестиций и роста как такового, а для создания текущего и/или будущего совокупного дохода акционеров. А он складывается из роста дивидендов и роста активов, которыми они владеют. Но стоимость активов в свою очередь растет максимально, только если эти активы в состоянии создавать новую прибыль в будущем», — заключает эксперт.